Ведь бывает так, что дорогой тебе человек уходит, трагически погибает и уходит. Он уходит не от тебя. Он уходит вообще. Отовсюду и навсегда. А ты остаешься. Стоишь, смотришь пустым взглядом, разводишь руками, не веришь...
А потом приходит понимание, понимание того, что — "отовсюду и навсегда"... И что-то ломается в тебе, ломается там, внутри, что-то такое безумно хрупкое, но которое все это время казалось тебе стальным, вечным, надежным, а вдруг подвело и сломалось. Как будто треснула колба с опасным содержимым, и это содержимое вдруг вылилось и заполнило пространство. В этой колбе и любовь (вся та любовь, что ты недодал человеку), и все ваши неразрешенные вопросы, недорассказанные беседы, не доведенные до точки или же значимого многоточия диалоги. И как же страшно, когда это все выбирается на свободу!
Возможно мы, а может быть, только я, устроены так, что имеем некую внутреннюю химическую лабораторию. А точнее только шкафчик, заполненный колбами и пробирками. И каждая колба подписана и зарегламентирована по соответствующей форме. Однако не только состав указан на ней, но и имя того, кому он адресован. И так день за днем, год за годом, в течение всей своей жизни мы капля по капле расходуем содержимое наших колб. Вот колба любви для такого-то человека, и ты из нее постепенно цедишь, зная, будучи уверенным где-то внутри, что ее хватит на всю жизнь, и тебе, и ему. Но случается так, что этот человек уходит. Трагически погибает и уходит, не от тебя, а вообще, отовсюду и навсегда... И колба бьется — летит на пол и разлетается вдребезги на сотни и тысячи невидимых осколков, а все ее содержимое, огромное, невероятное содержимое этой колбы заполняет пространство в один момент. Ты, вдохнувший эти пары и неспособный их выдохнуть, в один момент становишься раздавлен, размазан, и чувствуешь, что сейчас лопнешь, что просто взорвешься... А пар этот начинает искать себе выходы через все возможные клапаны снижения давления: ты рыдаешь, кричишь, размазываешь по лицу сопли и слюни, рвешь на голове волосы, бьешь кулаками в стены... И больно, и обидно, и стыдно, и паршиво, и жаль себя, и ненавидишь себя, и чувствуешь эту высшую абсолютную несправедливость, и совершенно не знаешь, что теперь поделать, что теперь будет, и страшно... Разбилась одна колба. И вся эта груда одиночества и нерастраченной любви падает на тебя огромным комом. И одно только слово бьется безумным дятлом в твоей голове: "Никогда!". И ты пытаешься осмыслить это: никогда... Как это — "никогда"? Как это никогда? Что в конце концов такое это "никогда"? Но только все бесполезно, и абсолютно ничего не выходит. Ты крутишь в своей голове одну и ту же пластинку, ищешь и даешь этому слову все возможные определения, но так и не добиваешься понимания и даже не приближаешься к нему.
Что происходит дальше? — изнеможение. Ты изможден, измучен, изнурен и полностью истощен и обессилен. Инстинкт самосохранения пытается закрыть доступ сознанию к этим данным. И со временем нечто подобное получается. Нечто. Подобное. Но совсем не то. Абсолютно не то.
А на месте колбы вырастает черная дыра. Пустота, которая ощущается почти физически, а порой и действительно физически. И вот это уже навсегда. Навсегда, потому что ее невозможно заполнить. Ведь ты же никогда не вставишь квадратный предмет в круглое отверстие. А человек не квадрат и не круг, человек обладает такой формой, какой не обладает больше никто. Каждый человек. А тем более такой... И не получится поставить на место той, безвозвратно утраченной колбы, другую, какую угодно, но другую.
Можно ли с этим жить? — да, пожалуй, можно. Люди живут с практически пустыми шкафчиками для колб и пробирок. Делает ли это нас сильнее? — нет, не делает. Возможно, боль и может сделать человека сильнее, боль, но не несчастье, но не трагедия, но не потеря и не горе. А ведь бывает так, что дорогой тебе человек уходит, трагически погибает и уходит. И лучше бы он уходил от тебя, но он уходит вообще. И, возможно, лучше бы уходил ты вместо него, но уходит он. Уходит. Отовсюду. И навсегда.